АВТОР "НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ", УМЕРШИЙ РАНЬШЕ СРОКА ПО ВИНЕ МИЛИЦИИ

Пост о Михаиле Кононове (ПОЧЕМУ МИХАИЛ КОНОНОВ НЕ ЛЮБИЛ "БОЛЬШУЮ ПЕРЕМЕНУ") показал, что многие помнят фильм с его участием «На войне как на войне». Это экранизация повести Виктора Курочкина, о котором я уже писал когда-то, но давно, не имея читателей так много, как сейчас.

Потому переговорю, ибо когда еще вспоминать этого героя войны, погубленного мирной жизнью, как не в преддверии праздника Победы.

Великая Отечественная застала Курочкина в Ленинграде. Его мать и сестра успели эвакуироваться, а Виктор с отцом и теткой оказались в блокадном кольце.
Отец и тетка погибли, Виктора как-то удалось переправить на Большую землю. Его вылечили от дистрофии для того, чтобы направить в танковое училище.

Уже в июне 1943 лейтенант Курочкин стал командиром самоходки СУ-85. Принимал участие в Курской битве, форсировал Днепр, освобождал Киев и Львов. Был тяжело ранен.
С войны Курочкин вышел с орденом Красной Звезды, орденами Отечественной войны 1 и 2-ой степени, медалями "За взятие Берлина", "За освобождение Праги" и "За победу над Германией".

По иронии судьбы, война стала самым светлым периодом Виктора Курочкина. Находясь на волосок от гибели, принимая важные решения, он, тем не менее, четко представлял расстановку сил и знал, что ему делать.
В мирное время Курочкин постоянно терялся, сталкиваясь с двуличием,  подлостью, приспособленчеством.

Пытаясь служить людям, романтичный Курочкин полез в самое грязное пекло, которое было возможно во второй половине 1940-ых. Закончив десятилетку, он поступил в юридическую школу.
К счастью, органы быстро раскусили неэффективность вчерашнего бойца и, выдав диплом, сплавили Курочкина в глубокую провинцию.
Его избрали народным судьей поселка Уторгош Новгородской области.
Уже встреча с избирателями поразила впечатлительного Курочкина в самое сердце.

«Выходит человек на трибуну или просто к столу и говорит, какой я умный, образованный, преданный сын… Откуда это они все про меня знают? Они же в первый раз меня видят. Удивительно прозорливые и умные люди»

Точкой сюра стало выступление какой-то бабки, которая вылезла к трибуне сверх запланированного и, подпустив слезу, сказала: «Давайте выберем его в судьи. Парнишка он молоденький. Жить ему тоже хочется»
Курочкин был избран почти единогласно. Против него был только один голос. Это Курочкин проголосовал супротив себя.

И пошли косяком дела. В большинстве малоприятные.
Бытовое сутяжничество, еще куда ни шло, но вот, скажем, самогоноварение. Тогда за это невинное ныне занятие можно было схлопотать шесть лет. Стоят трое задержанных перед Курочкиным, всех троих он приговаривает к году тюрьмы. Ну, не может он их отпустить, пожурив, а одному из самогонщиков 68, другому 57 лет, а третий без жены воспитывает младенца.
В общем, скоро Курочкин почувствовал, что не выдерживает. На войне легче было.
Он переквалифицировался в журналиста. Поступил на заочный факультет Литературного института.

Опыт народного судьи пригодился Курочкину как писателю. Но его "Записки народного судьи Семена Бузыкина" провалялись в столе до перестройки и увидели свет только через 12 лет после смерти Виктора.
Первый же писательский успех Курочкин снискал рассказом "Соперницы", который был экранизирован под названием "Ссора в Лукашах". Фильм с участием Кирилла Лаврова и Леонида Быкова стал лидером кинопроката. 29,5 миллионов зрителей посмотрели его.

Именно с этим фильмом связан один из первых контактов автора с прелестями советской милиции.
Вот что вспоминал Глеб Горышин:

«Он возвращался с подлёдного лова, в валенках с галошами, в ватных штанах, в шубейке и малахае с ящиком на особом, собственного изготовления полозе, которым он чрезвычайно гордился и хвастался в гораздо большей степени, чем всем своим творчеством. В центре города, может быть, даже на Невском проспекте, он вдруг увидел афишу только что вышедшего на экраны фильма "Ссора в Лукашах". Курочкин остановился против афиши, внимательно её прочёл. Затем присел на свой ящик, задумался, что-то такое вспомнил и заплакал в три ручья. Понятно, милиция подхватила под руки плачущего в неположенном месте рыбака. Курочкин пытался объяснить, что он, именно он является автором этого фильма. Никто ему на слово не поверил, конечно».

Несмотря на всесоюзный успех фильма, дальнейшая литературная карьера у Курочкина забуксовала. С "Записками народного судьи Семена Бузыкина" все понятно, но как осталась незамеченной повесть "Урод" - диву даешься.
"Урод" - один из лучших рассказов о творческой несостоятельности и божественном дыхании. Герой повести бездарный актер с правильной внешностью, которого берут на главную роль в фильме из-за уродливого пса, которым хозяин  может управлять. И уродливый пес оказывается в разы талантливее своего стремящегося в небожители хозяина.

Звездный час Курочкина пробил в 1968. Он написал повесть «На войне как на войне», которую отвергли все кому не лень, кроме редактора журнала «Молодая гвардия».
По повести сняли фильм с участием Михаила Кононова и Олега Борисова. Ее активно обсуждали в печати. Но, главное, повесть принял читатель, ведь она рассказывала о том, почему Россия победила в страшной бойне. Потому что воевала нутром, а не разумом.

Казалось бы, после этого Курочкину писать-не переписать. Это только казалось.
Писатель вообще механизм посложнее обычного. Обнаженные нервы, приступы депрессии, мнительность, неуверенность и в своих силах, и в деле, которому служишь.
Кто-то из знакомых Курочкина вспоминал:

«Обидчивый он был, нервный. … Как-то Галя (жена – прим. авт.) дала ему деньги, и он угостил вином кого-то, а тот потом после этого снял у него часы. Виктор плакал как ребенок. Галя его успокаивала, купила другие часы. Он разбил их, растоптал: «Да как же ты не понимаешь, разве в часах дело?! Какие люди…»

История, приведшая Курочкина к трагическому концу, покрыта мраком - много лет прошло, свидетелей не осталось. Известно лишь, что он опять попал в милицию, где на нем вволю потоптались. После всего случившегося, впечатлительного Виктора накрыл инсульт.
Он не только утратил способность писать, но даже говорить внятно разучился.
Как вспоминал Глеб Горышин:

«Он приходил в редакцию, садился против меня и смотрел мне в глаза. Губы его шевелились, он силился что-то сказать и не мог. Писать он тоже не мог. Выдерживать взгляд Виктора было невыносимо. Я говорил ему что-то такое бодрое, он слушал меня. Глаза его наполнялись слезами. Он махал рукой, как выпавший из гнезда галчонок машет слишком коротким для полета крылом, и уходил…»

К несчастью это продолжалось долго: Виктор Курочкин умер, но продолжал жить еще восемь лет.
Федор Абрамов записал в дневник:

«Виктор Курочкин отмучился. Его поразил неизлечимый недуг в сорок лет. Да, последние восемь лет – это годы муки. Он был обречён на молчание. Всё понимать и ничего не мочь. Это ли не страшно? И что ещё: болезнь застала его в пору расцвета. Одна из самых ярких звёзд на литературном небе послевоенном. И вот только что разработался, набрал силы и – катастрофа»

Физически Виктор Курочкин скончался в 53 года.
А книги его будут жить, пока есть на земле люди, читающие по русски.