ХАНА ХОЯ

4 июля скончался Юрий Клинских («Хой») (1964-2000), неизменный двигатель группы «Сектор Газа». 

Артемий Троицкий, не знающий, конечно, какой скорый конец ждет Егора Летова, раз посетовал: «Жалко Юру Хоя, вот это был хороший парень. Лучше бы Егор Летов оправдал свои суицидальные теории и покончил бы с собой пятнадцать лет тому назад. А пьяница Юра Хой лучше бы здравствовал и по сей день…»

История не знает сослагательного наклонения. Пьяница Юра Хой умер в возрасте 36 лет не от пьянства. И даже не от наркоты. Алкоголь, героин, метания меж женой и любовницей, - это все следствие пустоты, сжирающей Юрия по частям. 

Пустота образовалась, когда сбылась мечта. Хой частенько пробалтывался, мол, хочу, ничего не делать и чтобы деньги капали.

Вот сбылось.

И что?

Желание Хоя вполне понятно, - он вдоволь наработался. Служил в армии механиком-водителем. Потом пошел в ментуру. Был фрезеровщиком, оператором ЧПУ, грузчиком. 

Одна из моих любимых песен «Сектора Газа» «Я устал». Я прокручиваю ее в голове, доползая до кровати без задних ног. 

Я вернулся с работы, дорогая я не пьян.
Ели-ели опускаюсь я на жесткий диван.
Я сегодня за червонец две смены отпахал и я устал.
Я устал.
Я сегодня за чирик две смены отпахал и я устал.
Я устал.

Отец Юрия говорил:

«И как он хотел от этой милиции избавиться! На службу ходил, как на каторгу, все заявления об уходе писал. Но у него контракт на три года был. А как ему увольнение дали, он пришел с милиции и как стал с себя форму сдирать! Топтал ее ногами, рвал, швырял! Вот только его рубашки милицейские остались - я их донашиваю... Хотел и их пожечь - ему там. Менты эти, показали - кто ты такой есть и как себя надо там вести, а ему не по характеру это все было. И он не знал, как все это выразить, поэтому и песни такие писал».

Как бы не костерил Хой ментовскую работенку, сначала воронежскому рок - клубу он пригодился как человек в форме, способный обеспечить транспорт для перевозки музыкантов и аппаратуры. Постепенно начал писать песни.

Полгода Юрий выступал один, потом набрал музыкантов. Группа получила название «Сектор Газа» в честь района Воронежа, знаменитого ужасной экологией.

В 1990 еще можно было раскрутиться без большого бабла, - раскидываешь кассеты по киоскам, а дальше, коли повезет, работала народная почта.

Часть тиража кассет с альбомами «Зловещие мертвецы» и «Ядрена вошь» Юрий отправил в Москву. Уже через пару месяцев его пригласили в столицу.

Один из директоров «Сектора Газа» Сергей Савин вспоминал:

«Первое мое впечатление о Хое: провинциальный парень, голодный, нищий, в чужих кроссовках приехал, короче, классический образ. Мы когда встретились, он сразу сказал: «Все, п...дец! За..ла меня ваша Москва, ни денег, них... нет, жить негде»

Но Москва, да и вся страна хотела Хоя. Парень с провинциальных холмов, говорил на понятном народу языке о социальных проблемах и травушке зеленой. Это был коктейль из современности и архаичного фольклора, знакомого каждому русскому. Да и сам Хой злой, веселый, в панковских отрепьях доставлял своим шоу. 

«Сектор Газа» проект Хоя и только Хоя. Главную роль играл даже не он сам, а его тексты. Музыка была настолько простой, что ее мог сыграть любой насобачившийся балалаечник. Состав «Сектора Газа» менялся постоянно, и здесь крылась еще одна проблема Хоя, - возле крутились музыканты, к которым он едва успевал привыкнуть, чтобы тут же рассориться. Чувства локтя не возникало.

А еще из-за матерных резких песен Хоя не пускали на радио и телевидение, чему он даже радовался, не желая светить лицо. 

И это опять имело отрицательную коннотацию, - под лейблом «Сектора Газа» по стране выступало несколько левых коллективов. 

Лучшее время Хоя – первая половина 1990-ых. Альбомы «Колхозный панк», «Нажми на газ», «Газовая атака», бесподобная панк-опера «Кащей Бессмертный» разлетались по стране. 

Однако, на большую эстраду «Сектор Газа» не пускали. И Хой начал вылезать из андеграунда, сменив панковский прикид на цивильную одежду, ограничивая себя в не эпатажном, нет, а необходимом матерщинстве. Как результат клип на песню «Туман» попал в ротацию на телевидение. 

На этом-то этапе Хоя и настиг кризис. Дело вполне нормальное, за семь лет человек записал 11 альбомов. И больше не мог выдавить ни строчки. 

Вдобавок ударил августовский дефолт. Студия «Gala Records», где Хой все альбомы записывал, прекратила с ним сотрудничать. 

Сделанного хватило на осуществление заветной мечты.

Звукорежиссер Андрей Дельцов говорил создателю книги «Хой!» Эпитафия рок-раздолбаю» Владимиру Тихомирову:

«Понимаешь, когда делать нечего, можно и подсесть на что угодно,  ничего не делать трудно. Он когда-то мечтал о том, чтобы ничего не делать и чтоб за это платили деньги. Он так всем и говорил, что всю жизнь мечтал об этом. А через некоторое время он понял, что безделье совсем не в кайф»

Место творчества не бывает пустым, его нужно чем-то заполнять, дабы не свихнуться от безнадежности. К сожалению, Хой принял одно из самых неверных, хотя наиболее легких решений. 

Здесь надо сказать пару слов о семейной жизни поэта, которую принято считать запутанной, хоть там и было всего две женщины. С первой женой, Галиной Клинских, Хой познакомился еще до службы в армии. Она ждала парня два года. 

Вопреки устоявшемуся мнению о тиши и глади, отец Юрия аттестует семейную жизнь сына нелестным образом. Якобы вместе Юрия и Галину удерживали только две дочки.

В 1991 году, в Москве, Клинских познакомился с Ольгой Самариной, девицей на 11 лет младше. 

Она и подсадила Хоя на наркотики. 

Об этом Самарина рассуждает просто, как о насморке:

 «Юра травку любил покурить, косяки часто забивал... А как-то раз трава кончилась, просто негде было достать, вот мы и попробовали... Были в одном из клубов, нам знакомый бармен и дал. Нет, героин мы сначала не кололи, а нюхали. Потом стали колоть внутримышечно - в бедра, в ягодицы, когда так не брало... Ну, а потом по вене... Юра несколько раз пытался соскочить с иглы. Делал промывание крови, все дела... Меня лечил, как-то раз привез в Воронеж - подальше от знакомых, и положил в больницу. В поселок Тенистый. В «Тенек», как в Воронеже психушка называется. Tак что, с наркотиков он слез бы обязательно, если бы не заболел...»

Хм… С одной стороны «Юра несколько раз пытался соскочить с иглы», с другой «с наркотиков он слез бы обязательно». Вашими бы словами, мадам. 

Последний раз на сцену Хой вышел 25 июня 2000 года, на празднике газеты «Московский комсомолец». И не смог даже одну песню исполнить, поскольку дважды сорвало минусовку. Среди зрителей начались свистки, и Хой просто ушел, прервав выступление.

Через десять дней его не стало.  

Врачи констатировали сердечный приступ, хотя Юрий страдал в последнее время от гепатита, умудряясь при такой болезни самоубийственно жрать плитками шоколад. 

А «Сектор Газа» звучит до сих пор.